Часть 8. Баграм -
ноябрь 1983 г.
1 ноября 1983 г. Дело близится к
зиме. По ночам уже подмораживает, днем же +20-25. Утром уезжаем в теплых
куртках, днем их снимаем, а к вечеру снова утепляемся. Октябрь оказался
менее интенсивный, у меня всего 47 боевых вылетов, немного не хватает до
250. Сегодня был удар десяткой по удаленной почти на 300 км цели. По этому
поводу даже пришлось вешать 800-л баки. С полной зарядкой на взлете
получается перегрузочный максимально допустимый по инструкции вариант.
Важная цель – скопление более 400 духов в лагере на двух склонах горы,
прикрытая 8 ЗГУ. Удар по координатам и описанию. Парой с Витей в двух
заходах с С-24 и РБК-250 подавляем средства ПВО, за нами звенья командира и
М.Степанова выполняют удар с ОДАБами.
3 ноября 1983 г.
Три вылета. Пришло сообщение о результатах удара 1 ноября, в нем приписка о
представлении участвующих к наградам.
7 ноября 1983 г. Сегодня праздник,
построение с поздравлениями и криками «Ура!». В честь него решили дать нам
отдохнуть, даже по плану ни одного вылета. Вчера было торжественное
собрание, неплохой, по местным рамкам, концерт и маленький банкет. Мы своей
комнатой-звеном до конца не досидели и смылись продолжать отмечать день
рождения Игоря. Правда и это надоело, я первый остановился, лег спать,
некоторые же продолжали до утра. Я сегодня ответственный, остальное
командование оказалось свободным и расслабилось сначала у командования
афганской базы, а потом у десантников. Сижу трезвый и сердитый у телефона,
смотрю парад на Красной площади, вспоминаю, как три года назад там шагал.
Вечером пришел домой, трезвым критическим взглядом смотрю на происходящее.
Виталий сегодня с утра празднует двойной праздник, второй снова за Игоря -
похоже, выздоравливает.
Наш ушастый еж снова проснулся, бегает и жует все подряд, утром в честь
праздника получил от Виталия два вареных яйца. При такой кормежке ловить
мышей точно не будет. Вчера ночью два раза прогонял его из своей постели,
нашел теплое место. Просто альпинист какой-то, еще недоволен, фыркает и
подпрыгивает.
9 ноября 1983 г. Праздники прошли,
снова обычные будни. Выполнил два вылета, в одном цель, опорный пункт на
плоскогорье, позволяла применить ЗБ-500Ш с горизонтального полета. При
сбросе со 100 м баки, кувыркнулись полтора оборота и рассыпались длинными
огненными пятнами с черным дымом.
11 ноября 1983 г. Какая-то
непонятная слабость, и небольшая температура. Сегодня впервые полностью
«отрубился» в полете. Ранее иногда при высоких перегрузках темнело в глазах,
а сегодня на выводе произошла полная «отключка» на несколько секунд. Придя в
себя, сразу не понял, где нахожусь, прервалась последовательность
осознаваемого хода событий. Через доли секунд «вспомнил» себя в кабине
самолета. Сознание пришло с восприятием резких бросков по крену, холодом
внутри головы, приборов, показывающих набор на форсаже с углом 30º, тепловых
ловушек в перископ. На второй вылет, на всякий случай, надел ППК.
13 ноября 1983 г. Слабость так и не
проходит, все чаще смотрю в зеркало, глаза явно желтеют, есть и другие
признаки. Делаю два вылета, во втором на выводе снова «отрубаюсь». Пока
занимаюсь самолечением, глотаю какие-то привезенные из Союза таблетки для
печени и пытаюсь очистить кровь в бане. К медицине пока не обращаюсь, все
равно вылечить не вылечат.
Гепатит
14 ноября 1983 г. После сегодняшних
трех вылетов, все симптомы гепатита налицо: желтые глаза, кое-что очень
темное, а что-то наоборот светлое. Хотя, по рассказам доктора, у афганцев
это типа нашей кори, перебаливают все еще в детстве, у американцев говорит
тоже, ничего страшного - две недели и вперед. По нашим же правилам запрещено
летать 3 месяца после выписки из госпиталя. Это самое неприятное! Поэтому
принимаю решение, медицину в известность не ставить, а на пару недель
исчезнуть, тихо «зализав раны», и вернуться уже не с желтыми глазами.
Командир мое решение одобряет, и я лечу в Кабул к командующему.
Генерал Г.Колодий меня понимает и отпускает. Для всех я в срочной
командировке и улетаю в Союз. В Ташкенте скрываю в темных очках от
санитарного контроля свой желтый взгляд, и беру билеты в Москву.
18 ноября 1983 г. Отлеживаться
решил у родителей в Москве, «упав» к ним как снег на голову со своей уже
полностью пожелтевшей мордой. Родители собирают консилиум, соседка по
подъезду, большое светило в медицине, требует обязательного лечения в
стационаре, нужны капельницы, промывание крови и т.п. Наконец, уламывают
меня лечь в Бурденко, это госпиталь, с авиационной медициной никак не
связанный. Есть возможность тихо выписаться и сразу начать летать.
19 ноября 1983 г. В госпитале меня
приняли с «распростертыми объятиями», увидев на пороге приемного отделения
мое китайское лицо, сразу направили в инфекционный барак.
Дело с болезнью развивается не по задуманному сценарию, по словам медиков,
куковать мне не две недели, а в лучшем случае, месяц, к тому же анализы ни к
черту.
19 января 1984 г. Реально, месяц
оказался двумя, гепатит оказался тяжелой формы, с рецидивом. Новый год
встречал в инфекционном бараке. В Афганистане командующий тайну сохранить
так и не смог, выписывая нашему доктору фитиль за вспышку заболеваний,
случайно, к удивлению всех упомянул и меня.
На выписной комиссии в госпитале сидит знакомый по отдыху на море врач,
предстоит обязательная реабилитация. На нее, если бы тайна о болезни была
сохранена, можно было бы и плюнуть, но теперь надо соблюдать все положенные
этапы, ведь потом проходить врачебно-летную комиссию.
14 февраля 1984 г. Позади три
недели реабилитации в Звенигороде. Утренний Ташкент встретил совершенно
московской зимней погодой, застывшими троллейбусами и толпой замороженных на
пересылке военных. Для здешних мест температура -12º это катастрофа, внутри
здания около 0º. Народу на отлет собралось человек 400, некоторые сидят с 8
февраля, уничтожая все запасы спиртного в окрестных магазинах.
