августа 22, 2010
августа 22, 2010
[ Главная ] [ Вверх ] [ Часть 1 ] [ Часть 2 ] [ Часть 3 ] [ Часть 4 ]
| Мир Авиации 1'98 | Памяти летчиков, погибших в Афганистане |
Николай Карев, Москва
Автор
этих строк прибыл в Березу после окончания ВВА
им. Ю. А. Гагарина в 1981 г. Выпускник Качинского
ВВАУЛ 1973 г., в период службы в Афганистане занимал
должность заместителя командира полка. В ДРА
выполнил 585 боевых вылетов.
В настоящее время военный летчик 1-го класса,
кандидат военных наук полковник Н. Г. Карев
является заместителем начальника кафедры
тактики и оперативного искусства ВВИА им. проф. Н.
Е. Жуковского.
927 Кенигсбергский ордена Александра Невского Краснознаменный истребительный авиационный полк, базировавшийся на аэродроме Осовцы (Береза) в Белоруссии, принимал участие в войне в Афганистане с июня 1983 по июль 1984 г. Полк, вооруженный в то время истребителями МиГ-21бис, отличался высоким уровнем подготовки летного состава. Практически все, полетевшие в Афганистан, были летчиками первого класса, многие имели за плечами боевой опыт Египта, Эфиопии, Вьетнама и Кубы.
Командовал 927 иап полковник П. П. Тарасович. Несмотря на то, что задача по подготовке к перелету в Афганистан была поставлена незадолго до отправки, особых сложностей в подготовке летчиков не возникло. Полк регулярно летал на полигон, выполняя нормы по бомбометаниям, стрельбам и пускам ракет за другие части ВВС БВО. Отобранные летчики (в Афганистан направлялись две эскадрильи) срочно на месяц были отправлены в отпуск, чтобы затем быстро войдя в строй, 13 июня на своих самолетах начать перелет в Афганистан. Всего перебазировалось 28 боевых самолетов и 4 спарки МиГ-21УМ. Маршрут перелета пролегал через аэродромы Миргород, Армавир, Насосная и Кизыл Арват.
15 июня 1983 г. прибыли на аэродром Кокайды, где полк был передан в состав ВВС ТуркВО. Проведя несколько летных дней, познакомившись с условиями рельефа, климата и слетав на высокогорный полигон, 25 июня мы перелетели на аэродром Баграм. Следующий день был посвящен облету района аэродрома и совместным ударам с заменяемыми нами летчиками 145 иап из Ивано-Франковска. В этот же день вторая эскадрилья нашего полка перелетела на аэродром Шинданд. Через два дня мы приняли на себя всю нагрузку боевой работы.
Задачи и способы их выполнения. Боевые вылеты можно было разделить по задачам и способам их выполнения. Основное количество вылетов выполнялось на
удары по наземным объектам, реже производились вылеты на разведку, обеспечение групп штурмовиков, истребителей-бомбардировщиков, вертолетов и самолетов аэрофотосъемки Ан-ЭО, эпизодически производились вылеты из дежурного звена по самолетам-нарушителям воздушного пространства (дежурство по ПВО неслось на аэродромах Баграм, Шинданд и Кандагар).Способы действий по наземным объектам. Способы действий по наземным объектам можно было разделить на удары по заранее заданным объектам в назначенное время, удары по вновь выявленным целям, удары по вызову и свободную охоту.
На удары по заданным целям приходилось около 25-30% вылетов. В этом случае задача ставилась в боевом распоряжении, получаемым на кануне дня выполнения.
 |
Летчики 927 ИАП. Второй справа - замкомполка Н.Карев. |
Удары по вызову выполнялись по команде с КП ВВС 40 А или чаще по команде офицера из руководящего состава ВВС 40 А, находящегося на борту самолета Ан-26РТ. Для сокращения времени прохождения команды в комнате отдыха летчиков в стартовом домике была установленарадиостанция. В считанные минуты после вызова определялся состав группы, боевая зарядка (на стоянке заранее готовились самолеты с различными вариантами снаряжения), уточнялись координаты, высота целей, и через 10-12 минут с момента подачи команды группа успевала взлететь. Очевидно за это, а может быть за скорость и маневренность истребители МиГ-21 прозвали «веселыми». Команда на вызов так и передавалась в эфир от крытым текстом: звено «веселых» в такой-то район. В это же время Су-17 стали неофициально называть «стрижами», а Су-25 — «грачами».
Удары по выявленным целям выполнялись при выполнении полетов на разведку и в ходе выполнения других задач. К таким объектам относились прежде всего обнаруженные средства ПВО. Как правило, командир ударной группы никогда не оставлял без воздействия обнаруженный в ходе выполнения задания огонь с земли. Предупредив группу, продолжающую удар, ведущий, иногда в паре с ведомым, заходил на обнаруженный объект и подавлял его огнем из пушки, расходуя обычно в одном заходе весь боекомплект пушки ГШ-23 (200-250 снарядов).
Воздушную разведку в течение всего периода пребывания полка в Афганистане более часто приходилось вести эскадрилье на аэродроме Шинданд, так как рельеф местности в том районе был более плоским, а загруженность выполнением остальных задач — значительно ниже.
В Баграме полеты на разведку наиболее интенсивно начали производиться в апреле 1984 г., с началом очередной операции в Панджшерском ущелье. Эти полеты выполнялись обычно на МиГ-21УМ по заданному или произвольному маршруту на малой и предельно малой высоте (до 20-30 м). Маршрут по ущелью выбирался снизу вверх, в противном случае для выдерживания высоты пришлось бы часто создавать отрицательные перегрузки.
Разведка выполнялась, как правило, на одиночном самолете. В случае вылета парой ведомому очень сложно было уследить и за ведущим, и за положением своего самолета относительно стенок ущелья. В результате он просто отставал, «терялся». Особую сложность представляли такие полеты в сложных метеоусловиях, когда сверху
ущелье было закрыто облачностью. В этих случаях необходима была тщательная подготовка, чтобы четко знать направление разворота в каждом разветвлении ущелья. Иначе разведка заканчивалась в месте смыкания дна ущелья с облачностью горкой с углом 40-50° на форсаже до высоты верхней границы облаков. Полет выполнялся на скорости около 1000 км/ч, перегрузки на разворотах достигали 7 ед. и более.О результатах докладывалось с воздуха почти открытым текстом на КП, а затем более детально после посадки. В отдельных случаях при обнаружении явных объектов противника (огневые точки, позиции ДШК и ЗГУ) по ним наносился удар, для чего на МиГ-21УМ подвешивались 2 С-24 или 2 РБК-250. Иногда летчику после посадки и доклада ставилась задача на выполнение удара по обнаруженной цели в качестве ведущего группы.
Обеспечение самолетов других родов авиации выполнялось с целью уменьшить их потери от средств ПВО, а также прикрыть от возможных атак истребителей ВВС Пакистана при выполнении полета вблизи границы. В этом случае использовалась комбинированная боевая зарядка: 2 С-24 и 2 РБК-250 или 2 С-24 и 2 Р-13М, или 2 Р-13М и 2 Р-60.
При нанесении ударов по наземным целям основными объектами были склады оружия, группы мятежников в отдельных зданиях, лагерях, пещерах, позиции огневых средств ПВО, опорные пункты, караваны и т. д. Объекты ударов располагались на расстоянии от 3-4 км от аэродрома (тогда за ударом могли наблюдать все желающие) до удаления 300 км (в этом случае подвешивался 800-литровый ПТБ).
 |
| 927 ИАП на аэродроме Баграм соседствует с афганским авиаполком (МиГи-21 светлой окраски). Весна 1984 г. |
Боезапасы и способы их применения. При ударах применялись бомбы калибра 250 и 500 кг. Различной номенклатуры от послевоенных ФАБ-500 М46 до новейших ФАБ-500 ШР и ОДАБ-500 П; РБК-250 и РБК-500 с осколочными и зажигательными бомбами; НАР С-24, а также зажигательные баки ЗБ-500. К началу 1984 г. запас бомб старых типов на складах СССР был, очевидно, исчерпан, и мы стали получать бомбы практически прямо с заводов.
На МиГ-21 мы летали с такой же нагрузкой, как и Су-17, которые в условиях высокогорья и и высоких температур брали половинный боекомплект.
Применение средств поражения производилось, как правило, с пикирования при прицеливании в ручном режиме. При этом высота над целью сброса авиабомб составляла 1200 м, пуска ракет С-24 — 900 м при расчетном угле пикирования 30°. Расчетные углы прицеливания устанавливались в зависимости от типа боеприпаса. Момент сброса определялся по высоте, рассчитанной заранее или переданной командиром ударной группы в зависимости от высоты цели.
На боевом курсе необходимо было определить разницу истинного угла пикирования и скорости от заданных значений и учесть это изменением высоты сброса. На расчетной высоте производился сброс, включение отстрела инфракрасных ловушек ИПП-26 и вывод с перегрузкой 6-7 с набором высоты на форсажном режиме с углом 30-45°. Понятно, что для точного определения высоты на пикировании (вертикальная скорость около 150 м/с), летчику надо было перенести взгляд в кабину, что, конечно, сказывалось на точности прицеливания. Наши предложения по весьма простой модернизации прицельной системы остались без внимания — в Афганистане мы были последними на МиГ-21.
РБК-250 и РБК-500 (с АО-1; 2,5; 10 и ЗАБ-2,5) применялись, в основном, с пикирования с углом 40°. В связи с тем, что необходимых взрывателей АТК-10 ЭА (с временем раскрытия кассеты 1-10 с) часто не было, приходилось использовать АТК ЭА (10-20 с) с установкой времени срабатывания 10 с. Для раскрытия кассеты на высоте, обеспечивающей оптимальный разброс ее содержимого, сброс приходилось выполнять на высоте не менее 2400 м. Если цель находилась на 5000 м ввод в пикирование выполнялся на 10 000 м. При этом расчетный угол прицеливания составлял около 10°, что превышало максимальный угол обзора вниз, составляющий на МиГ-21бис 7°. Поэтому перед сбросом летчик поднимал нос самолета на угол 3°, закрывая при этом цель, и нажимал БК. Позже некоторые летчики чисто интуитивно научились бросать РБК и с горизонтального полета с высоты около 2000 м, хотя никаких прицельных систем для этого не было.
В отличие от наших соседей — истребителей-бомбардировщиков Су-17, мы широко использовали форсажные режимы работы двигателя, считая, что вероятность поражения самолета средствами ПВО в большей степени зависит от времени пребывания в зоне огня. Форсажный режим позволял быстро набрать высоту, выйти из зоны
огня, поддерживая при этом перегрузку 3-4, что практически исключало поражение ПЗРК, случаи применения которых были довольно редки. (В это время у противника были ПЗРК «Стрела-2» польского производства, через Египет попавшие в Афганистан.) Наиболее часто обнаруживался огонь малокалиберной зенитной артиллерии (23 мм) и крупнокалиберных пулеметов (12,7 и 14,5 мм). Эти средства имели дальность эффективного огня не более 2000 м. При сбросе бомб с пикирования на высоте 1200 м и выводе с перегрузкой 7 ед. самолет практически не заходил в зону эффективного огня. Огонь с земли обнаруживался по заметному в тени дульному пламени, в сумерки и ночью были видны и трассеры снарядов и пуль. На освещенных солнцем участках местности огонь практически не обнаруживался.Обычно в каждом полете, за исключением вылетов с ФАБ-500, которые на МиГ-21 можно было подвесить только две и сбросить сразу, мы выполняли несколько заходов по объекту, что позволяло скорректировать прицеливание.
 |
| МиГ-21бис с подвешенными зажигательными баками ЗБ-500. Крайний слева - Н.Карев. |
Заходы, если позволял рельеф, выполнялись с разных направлений, временной интервал между последовательно атакующими самолетами был минимален и составлял 10—20 с. Иногда сочетались атаки с разных видов, с обычного круга над целью и после выполнения боевого разворота или полупетли, атаки одновременно двух самолетов с разных направлений и высот. Часто летчик, ранее сбросивший бомбы, обеспечивал прикрытие, атакуя район цели из пушки. Одновременная атака с разных направлений, неожиданный проход над целью на форсажном режиме, а иногда и на сверхзвуковой скорости оказывали деморализующее действие на противника, что несомненно оказало влияние на уровень потерь при боевых вылетах. Естественно, что многие из приемов были возможны только на истребителе, во многом обуславливались высоким уровнем подготовки летчиков и применялись в соответствии с сформулированным нами принципам, важнейшими из которых были: внезапность, быстрота, интенсивность огня, взаимные контроль, прикрытие и помощь, точность, разнообразие, инициатива и всесторонний учет условий.
К концу лета 1983 г. интенсивная работа авиации привела к дефициту авиационных бомб, тыл не справлялся с их подвозом. В этот период мы получили указание временно выполнять боевые вылеты с половинным боекомплектом, что не позволяло производить повторные заходы и сильно сказывалось на точности бомбометаний и стрельб.
Временно мы вынуждены были перейти на применение давно завезенных и хранящихся на складе вооружения парашютных штурмовых бомб ФАБ-500Ш и ШН с пикирования, хотя подобный режим для нас не предусматривался. Такое их использование требовало гораздо более жестких условий — сброса на высоте 800 м при расчетном угле пикирования 40(!) град.
Были попытки применения этих бомб с горизонтального полета с высоты 100 м. Они показали, что цель, отлично наблюдаемая с большей высоты, часто терялась летчиком при снижении на боевом курсе и обнаруживалась за доли секунды перед сбросом. Поэтому был опробован прием, при котором при выходе самолета с ФАБ-500ШН на боевой курс цель обозначалась другим истребителем ракетами С-24 с пикирования. Это обеспечило возможность прицельного бомбометания, однако точность была все же ниже, чем при сбросе с пикирования. До нас эти бомбы почти никто не применял, и они пролежали долгое время на открытом воздухе, что сказалось на надежности срабатывания парашютной системы.
При ее отказе взрыватель бомбы срабатывал с замедлением 34 с, и уже в первом полете одна моя бомба, отрикошетив от твердой почвы, взорвалась через полминуты за несколько километров от цели. Поэтому впоследствии от применения штурмовых бомб с предельно малых высот пришлось отказаться.
С горизонтального полета с предельно малых высот использовались только зажигательные баки ЗБ-500, которые иногда применялись при поддержке своих войск по площадным целям. Были случаи, когда ЗБ-500 подвешивались на один—два самолета ударной группы, иногда, если позволяли условия, ЗБ-500 применялись составом звена в сомкнутом боевом порядке при сбросе по команде ведущего. В этом случае расчетным режимом бомбометания были высота 100 м и скорость 1000 км/ч.
Попытки применить ЗБ-500 с пикирования не увенчались успехом — на земле оставалось лишь небольшое горящее пятно.
| <Предыдущая |
[ Главная ] [ Вверх ] [ Часть 1 ] [ Часть 2 ] [ Часть 3 ] [ Часть
4 ]
|
Реклама |
|