|
|
Полковник Евгений Николаевич Степанов - один из редкой породы русских военных летчиков. Хотя в Советском Союзе во время второй мировой войны было много известных авиаторов, Степанов представляет кадровых пилотов, которые дрались еще в 30-х, перед нацистским вторжением в Россию и Великой Отечественной войной. Политически, конец 1930-х был сложным
временем изменений в союзах, основанных на
идеологии и национальных интересах.
Американские добровольцы сражались с
итальянцами в Испании. Но американские и
итальянские советники работали вместе над
строительством ВВС для Китайского
Националистического правительства Чай Кан Ши. В
то же самое время Советы открыто помогали
Республиканскому правительству в Испании и
чайканшистам в Китае. Тогда, в 1939 г., Советский
Союз вошел в прямой конфликт с имперской Японией.
Под угрозой были пограничные области Халкин Гол
между Социалистической Республикой Монголией и
Японским сателитом Манчжугоу. Необъявленная
война стала критическим испытанием силы между
армиями и воздушными силами двух враждующих
держав. Aviation History: Вы могли бы рассказать нам о Ваших ранних годах и об учебе? Степанов: Я родился в Москве в 1911 г. В голодные 1919-1920 годы, я ходил в столовую, основанную Американским Агентством Помощи, где они выдавали бесплатные завтраки для российских детей. В 1929 г., когда мне было 18, я закончил закончил техникум как квалифицированный металлург. AH: Вы только тогда стали интересоваться полетами, или это произошло ранее? Степанов: Мальчишкой я любил кататься на велосипеде и также занимался в фабричном радиоклубе. Я жил недалеко от военного аэродрома и часто мог видеть пилотов, занимающихся воздушной акробатикой. Тогда-то я и решил, что должен присоединиться к ним. В те дни это было вполне выполнимо, поскольку СССР строил свои воздушные силы так быстро как это было возможно. Вербовочные лозунги типа "Молодежь, берись за небо!" и "От моделей к планерам и с планеров на самолет" были очень популярны. AH: Вы можете описать ваше обучение в авиации? Было ли оно типичным для советского пилота, гражданского или военного? Степанов: В 1932 г. я был квалифицирован как пилот после обучения в Московском аэроклубе и в 1933 г. я поступил в школу военных пилотов на интенсивные курсы. В то время у меня был налет 80 часов. Можно сказать без преувеличения, что тогда это был типичный путь в воздушные силы: аэроклуб, училище ВВС и затем отправка в части. AH: Что Вы думали о состоянии советской военной авиации в 1930-ых? Степанов: В то время авиация интенсивно развивалась. Аэроклубы, военные училища и академии обучали персонал, повсюду организовывались конструкторские и исследовательские бюро. Также, важную роль в построении воздушных сил страны играли добровольные общества, основанные в разное время, типа Добровольного Общества Авиаторов, Общества Воздушных сил, Общество Содействия Авиации и Химической Защите и другие. AH: На какой тип самолета Вы были назначены? Степанов: После окончания училища, как военный пилот, я был назначен служить на бомбардировщик, но романтическая мечта моей юности была стать воздушным асом. Это могло бы только сбыться, если бы я был летчиком - истребителем и после многочисленных запросов и заявлений я сумел добиться назначения на истребитель. AH: Каков был типичный состав советского авиационного полка и эскадрильи в 1930-х? Степанов: До 1937-38 гг. ВВС организовывались в воздушные эскадрильи, каждая состоящая из трех отдельных звеньев. Три или четыре воздушных эскадрильи (включая одну разведовательную эскадрилью) составляли авиабригаду. С 1938 г. авиационные полки были главной организационной единицей. Каждый состоял из трех эскадрилей от 12 до 15 самолетов, каждая эскадрилья состояла из звеньев по три - четыре самолета. AH: На каком самолет Вы летали до И-15? Степанов: Прежде чем сесть на И-15, я летал на истребителе моноплане И-16 и легком бомбардировщике Поликарпова Р-5. AH: Каковы были ваши впечатления после первого полета на И-15? Степанов: я начал лететь на И-15 в Испании. Его характеристики были хуже чем у И-16, но он был легок в управлении и хорошо вооружен: четыре 7.62 мм пулемета синхронизированные для стрельбы через лопасти винта. Также он мог выполнять разворот на 360 градусов за восемь - девять секунд. Никакой другой советский или иностранный самолет не был настолько маневренен. Он было непобедим в горизонтальном воздушном бою. И-15 также можно было использовать с маленьких аэродромов. Он имел и другие замечательные возможности, такие как хорошую скороподьемность, потолок до 9,000 метров, легкость управления и стабильность полета на малых скоростях - даже при взлете при боковом ветре. Однако, он был хуже И-16 в вертикальном маневре.
AH: Когда Вы попали в Испанию? Вы поехали туда добровольцем или Вам было приказано? Степанов: Я прибыл в Испанию в июне 1937 г. вместе с некоторыми другими советскими пилотами. Мы все были добровольцами, хотели помочь Испанской Республике и кроме нашей заработной платы мы не получили никаких боевых премий или других вознаграждений. AH: Как Вы проделали свой путь в Испанию? Степанов: Мы изображали из себя советских туристов, собирающихся на международную культурную выставку в Париже, мы сели на пароход от Ленинграда до Гавра и, с помощью испанской группы поддержки, прилетели оттуда в Валенсию. Другие советские добровольцы добирались в испанские порты на борту советских грузовых судов. AH: Вы и Ваши товарищи назначались в уже существующие испанские республиканские эскадрильи или из вас формировали отдельное подразделение? Степанов: Мы служили в подразделениях с полностью советскими летными экипажами и испанскими наземными командами. Республиканские подразделения состояли из испанских летчиков, обученных в СССР. AH: Сообщается, что первым советским пилотам в Испании были даны испанские имена, чтобы скрыть их истинную национальность. Были ли Вы одним из тех "испанских" пилотов? Степанов: Первоначально советские военные советники брали испанские имена. Среди них были: "генерал Дуглас" (советник авиации Яков В. Смушкевич), "полковник Джулио" (полковник Петр Пумпур), "Павлито" (лейтенант Александр Родимцев), " Пабло Паленкар" (командир группы истребителей Павел Рычагов), "Родриго" (командир истребительной эскадрилии Анатолий В.Серов) и "капитан Антонио " (командир истребительной эскадрилии Сергей Тархов). Но я и мои сослуживцы, служили только под нашими собственными православными именами и фамилиями. AH: Летали ли вы в контакте с испанскими летчиками? Степанов: Во всех основных воздушных боях активную роль играли республиканские пилоты на истребителях И-16 и И-15, легких бомбардировщиках Р-5 и скоростных бомбардировщиках Туполева СБ-2. Те пилоты заслужили самую высокую похвалу за их преданность своей Родине. Я несколько раз сражался рядом с ними и знал, что на них всегда можно было положиться. AH: Вместе с советскими пилотами на республиканской стороне были и другие иностранные пилоты-добровольцы. Довелось ли Вам встречаться с кем либо из них?
Степанов: В начальной стадии гражданской войны, до начала 1937 г., пилоты-добровольцы из Франции, Болгарии, Югославии, Соединенных Штатов и Австрии также приняли участие в борьбе, но к маю того же года большинство из них отбыло домой. AH: С какими вражескими самолетами Вы сталкивались? Степанов: В боях я сталкивался с Fiat CR. 32, Romeo Ро.37 и Savoia-Marchetti SM. 81, управляемыми итальянскими экипажами, и немецкими Messerschmitt Bf-109, Junkers Ju-86, Heinkel He-111 и Dornier Do-17 с немецкими летчиками. AH: И-15 вообще по оценкам превосходил немецкий истребитель-биплан Heinkel He-51 и примерно равнялся итальянскому Fiat CR. 32. Вы согласились бы с этой оценкой? Степанов: И-15 легко выигрывал у Fiat CR. 32, особенно в горизонтальном маневрировании. А с He-51 я никогда не сталкивался в воздухе. AH: Довелось ли Вам летать на моноплане И-16 в Испании или позже, после возвращения в СССР? Степанов: Я летал на И-16 совсем немного в Испании и главным образом выполняя воздушную разведку. Однако я много летал на нем в СССР и до, и после испанской кампании. И-16 был хорошим самолетом, но не прощал ошибки неопытным пилотам.
AH: Каково ваше впечатление от истребителей Messerschmitt Bf-109B или Bf-109C, которые легион Кондор противопоставил И-16 в Испании? Степанов: Я часто сталкивался с Bf-109 в бою, особенно в августе 1937 г., когда северный фронт был закрыт. Он имел лучшие скоростные характеристики, но проигрывал И-16 в вертикальной маневренности. AH: Сколько у Вас было воздушных побед в Испании? Помните ли Вы даты и другие детали любого из Ваших боев там? Степанов: Я лично сбил четыре CR.32, два Bf-109, один Ju-86, один Do-17 и два SM.81. Все они были сбиты под Арагоном и Теруэльей. Мой самый большой успех был 15 октября 1937 г. когда наша эскадрилья И-15 атаковала аэродром в Гараниллос, около Сарагоссы. Согласно последующим сообщениям разведки мы уничтожили шесть Fiat CR.32, три Junkers Ju-52/3m и три Heinkel He-45 на земле. Мы также повредили приблизительно 20 других итальянских и немецких самолетов. AH: Я знаю, что у Вас на счету двойной ночной таран. Вы можете рассказать как Вы совершили эту замечательную двойную победу? Степанов: На самом деле это был незапланированный таран. Ночью с 27 на 28 ноября 1937 г., я сбил два бомбардировщика SM.81 около Барселоны. Во время этой атаки мне пришлось таранить один из бомбардировщиков левой стойкой шасси моей Чайки. Для тарана не было никакого оборудования, да и не могло быть, поскольку таран был отчаянным шагом в бою. Во время второй мировой войны советские пилоты выполнили больше чем 580 таранов немецких самолетов после неудачных попыток уничтожить их орудийным огнем. AH: Когда и как Вы уехали из Испании? Степанов: "Уехал" - это слишком мягко сказано. Мое последнее задание было 17 января 1938 г. над городом Ojos Negros. Я был сбит итальянским или испанским самолетом. Следующие шесть месяцев я провел в различных тюрьмах - Сарагоссе, Саламанке и Сан Себастьяне. Я был приговорен к тройному расстрелу, но республиканское правительство сумело обменять меня через Международный Красный Крест на какого-то немецкого пилота. Я уехал из Испании в июле 1938 г. на судне, шедшем через Францию и Бельгию в Ленинград. AH: Сообщается, что много советских пилотов, служивших в Испании, стали жертвами Сталинских чисток в 1937-38 гг. - ужасная потеря людей, чей опыт мог бы помочь против Люфтваффе в 1941-42 гг. Знали ли Вы об этих чистках и "исчез" ли кто-то из Ваших товарищей в это время? Степанов: В 1939 и 1940 гг. множество советских летчиков, сражавшихся в Испании, были схвачены и арестованы, обычно без каких-либо формально положенных обвинений и без каких-либо расследований - Феликс Арженухин, Евгений Птухин, Петр Пумпур, Эмиль Шахт, Павел Проскурин и другие. Большинство из них были расстреляны. Яков Смушкевич, который был награжден Золотой Звездой Героя Советского Союза 21 июня, 1937 г. и второй Золотой Звездой 17 ноября, 1939 г., был назначен заместителем командующего ВВС – только для того, чтобы вскоре быть арестованым за измену. Он провел почти два года в тюрьмах НКВД; когда немцы приблизились к Москве в октябре 1941 г. он был расстрелян на основании того, что он мог бы быть освобожден немцами. Павел Рычагов, ас с 15 победами в Испании, выступил с критикой состояния ВВС в конце декабря 1940 г. Он был арестован в начале следующего года и в конечном счете расстрелян.
AH: Когда Вы были посланы в Монголию и в котором полке Вы служили? Степанов: Я прибыл в Монголию в конце мая 1939 г. как член группы советских асов, воевавших в Испании и Китае. Истребительные части там были организованы в три авиаполка: 56-й и 70-й, оснащенные модернизированными истребителями И-15бис (также известными как И-152), и 22-й, под командованием майора Григория Кравченко на И-16х. Одна эскадрилья майора Вячеслава Забалуева из 70-го авиаполка была вооружена И-153 - модернизированными И-15 с убирающимися шасси. Я командовал эскадрильей И-15бис. В Монголии я немного полетал и на И-153 – всего пять заданий. AH: Каково было Ваше впечатление от японских летчиков? Степанов: Японские армейские пилоты были весьма квалифицированы. Они были храбры в нападении и упорны в преследовании цели. Однако у японских летчиков была тенденция работать индивидуально. Организованные массовые атаки были нечасты и закончились большими потерями для них. AH: Как японские истребители сравнивались с вашим? Степанов: Я был впечатлен маневренностью истребителя Nakajima Ki.27 Type 97. Тем не менее он уступал в маневренности, скорости и вооружении И-16 и И-153. AH: Приходилось ли Вам когда-либо встречать пленного японского летчика, или японский принцип Бушидо (победа или смерть) делал это невозможным? Степанов: Однажды я вел предварительный опрос сбитого японского пилота. Я помню свое изумление в его честном признании, когда я спросил его, почему он не сделал харакири. "Мой отец торговец" сказал он, "и велел мне вернуться с войны целиком, а не по частям. Оставим харакири для императора " . AH: Опишите работу типичного дня для советского летчика-истребителя. Сколько вылетов Вы обычно делали в день? Сколько Вы летели в течение главных боев, наступлений или кампаний? Степанов: Советские авиаторы жили в юртах в непосредственной близости от своих аэродромов. Техники проверяли двигатели и вооружение на рассвете, так что пилоты были всегда готовы подняться в воздух по тревоге. В периоды тяжелых боев мы делали по четыре - пять вылетов в день. Когда события шли тихо, на поле должны были стоять три дежурных самолета с летчиками в кабинах. AH: С кем из советских асов Вы знакомы по Халкин-Голу? Степанов: В Монголии я подружился с Сергеем Ивановичем Грицевцом (командиром эскадрильи И-153), Григорием Кравченко, Александром Зайцевым, Виктором Кустовым, Борисом Смирновым, Платоном Смоляковым, Александром Николаевым, Павлом Коробковым, Николаем Герасимовым и многими другими. AH: Вы или ваши товарищи знали имена каких-нибудь японских асов? Степанов: Нет, не знали. Нам никогда не говорили и это не имело значения, так или иначе. Мы сражались не против отдельных пилотов, а против любого противника. Среди них были некоторые первоклассные пилоты, которые вели группы и решали как вводить их в бой. AH: В то время как Халкин-Голский инцидент фактически игнорировался западом, здесь проходили колоссальные воздушные сражения, не так ли? Степанов: У реки Халкин-Гол проходило несколько главных воздушных сражений с участием до 200 самолетов с обеих сторон. Первое из них произошло 22 июня 1939 г., между 120 японскими и 95 советскими самолетами. Первая стадия сражения была начата эскадрильей И-15бис под моей командой. Японские потери составили 31 самолет и наши – 12. Второй большой бой случился 26 июня, когда 25 японцев были сбиты. В тот же самый день наш 22-й авиаполк атаковал вражеское летное поле в районе озера Узун-Нур и уничтожил 12 самолетов, размещенных там. AH: Имеется упоминание об особенно значительном воздушном сражении утром 27 июня. Принимали ли Вы участие в тяжелых боях того особенного дня? Степанов: Утром 27 июня, была предпринята массированная атака 150-ю истребителями и 50-ю бомбардировщиками против наших аэродромов. Мы потеряли 14 самолетов, которые были повреждены при взлете. 3 июля японцы потеряли 32 самолета в двух боевых столкновениях. Мы потеряли один. Между 2-м и 5-м июля произошли сражения за воздушное превосходство. Японские потери составили 45 самолетов. В интенсивных боях между 20 августа и 1 сентября советские пилоты уничтожили 184 вражеских самолета. 15 сентября японское правительство объявило советскому правительству согласие на прекращение боевых действий в воздухе над Халкин-Голом. Однако, это было уловка, так как одновременно с этим 212 японских самолетов неожиданно попытались нанести по нам удар. Эта армада была перехвачена и в результате японцы потеряли 20 самолетов. Среди 180 советских пилотов, принявших участие в том бою, потерь не было. AH: Сообщается о нескольких случаях, когда японские летчики садились, чтобы подобрать сбитых товарищей. Вы знаете о подобных случаях, в которых советского летчики садились на вражеской территории, чтобы спасти сбитого товарища? Степанов: 26 июня, Сергей Грицец посадил свой И-16 около горы Ганьюр, чтобы подобрать майора Забалуева, командира 70-ого авиаполка, который потерпел аварию после отказа двигателя его собственного И-16. Грицевич, который был награжден Золотой Звездой 22 февраля 1939 г., получил вторую 29 августа. Он добавил 12 побед над Халкин-Голом к 30 личным и семи групповым победам в Испании. Но он погиб 16 сентября 1939 г. – по иронии судьбы не в бою, не от рук НКВД, а в авиакатастрофе в Болбашово, под Витебском, когда летел к своему новому назначению в Белоруссии.
AH: Какую роль Вы и Ваши товарищи сыграли в советской победе в Халкин-Голе? Степанов: Моя персональная задача, как и моих товарищей по оружию, состояла в том, чтобы передать наш боевой опыт пилотам, которые еще не встречали противника в воздухе, организовывать схватки когда звучит тревога, и принимать участие в воздушных боях. Эта работа принесла результаты - за время боевых действий мы уничтожили 660 японских самолетов, в то время как советских было сбито только 179. AH: За что Вы были награждены Золотой Звездой? Степанов: Я был предоставлен к званию Героя Советского Союза за мои совокупные действия в выполнении боевых задач и в Испании и в Монголии. Согласно архивным записям я сбил 13 самолетов противника лично в воздушных боях и, кроме того, в групповых боях, а также при штурмовках вражеских аэродромов, уничтожил еще почти 60 самолетов. Я принял участие в 36 воздушных боях и у меня общее количество 326 часов боевого налета. AH: Куда Вы были направлены после окончания Халкин-Голского инцидента? Степанов: После Монголии я был назначен советником в части ВВС, которые участвовали в освобождении западной Белоруссии (и оккупации восточной Польши) в сентябре 1939 г., и в вооруженном конфликте с Финляндией зимой 1939 г. AH: После немецкого вторжения 22 июня 1941 г. Вы служили в Московской системе ПВО. Участвовали ли Вы тогда в боях или выполняли другие задания? Степанов: Нет, не участвовал. Сначала я был летным инспектором ВВС в Московском Военном Округе. Позже я стал начальником отдела обучения округа. AH: Чем Вы занимались после второй мировой войны? Степанов: Во время Великой Отечественной войны и после нее я служил в академиях ВВС, выполняя различные обязанности. После войны, я возглавлял спортивный отдел Центрального Аэроклуба им. Чкалова, руководил советскими делегациями на международных соревнованиях по парашютному спорту в Праге и Париже и участвовал на конференциях Международной Авиационной Федерации (FAI) в Париже и Стамбуле. В течение нескольких лет я был вице-президентом FAI. AH: Оглядываясь назад, какой истребитель 1930-х и начала 1940-х годов Вы считаете лучшим? Степанов: В 1930-х, я думаю, лучшим истребителем был И-16 и его модификации. Во время второй мировой войны их было три: Як-3 Яковлева, Ла-5 Лавочкина, МиГ-3 Микояна и Гуревича.
| ||||||||||||
